Долго Галактион ходил по опустевшему гнезду, переживая
щемящую тоску. Особенно жутко ему сделалось, когда он вошел в детскую. Вот и забытые игрушки, и пустые кроватки, и детские костюмчики на стене… Чем бедные детки виноваты? Галактион присел к столу с игрушками и заплакал. Ему сделалось страшно жаль детей. У других-то все по-другому, а вот эти будут сиротами расти при отце с матерью… Нет, хуже! Ах, несчастные детки, несчастные!
Они приступили к Матвею с расспросами на разных языках, но он только глядел на них своими синими глазами, в которых виднелась
щемящая тоска, и повторял: Миннесота… Дыма… Лозинский…
Душа Пустякова наполнилась
щемящей тоской и злобствующей досадой: суп издавал вкусный запах, а от паровой осетрины шел необыкновенно аппетитный дымок. Учитель попробовал освободить правую руку и прикрыть орден левой, но это оказалось неудобным.
Неточные совпадения
Антонида Ивановна умела вытянуть ту заунывную,
щемящую нотку, которая неизменно слышится во всех проголосных русских песнях: глухие слезы и смертная
тоска по какой-то воле и неизведанном счастье, казалось, стояли в этой песне.
— Эх, нет, не то! — с
тоской заговорил вдруг маленький писарь, и эта
тоска глубоко
щемящею нотой прорвалась в его голосе, промелькнула в лице, изменила всю несколько комичную его фигуру. — Не то-с… Сердце закипает во мне, размышление одолевает…
Одна за другой думы назойливо шевелились в его голове, и с каждой минутой томительное и
щемящее чувство
тоски, как тень сопровождавшее его думы, становилось тяжелее, овладевало им всё более.
Но когда я уже сидел в вагоне, набитом людьми, я ощутил такое
щемящее душу одиночество, такую
тоску, что, кажется, отдал бы все на свете, чтоб хоть несколько минут провести с кем-нибудь из близких.
Внезапно она почувствовала такую глубокую внутреннюю
тоску, такое
щемящее сознание своего вечного одиночества, что ей захотелось плакать. Она вспомнила свою мать, братьев, меньшую сестру. Разве и они не так же чужды ей, как чужд этот красивый брюнет с нежной улыбкой и ласковыми глазами, который называется ее мужем? Разве сможет она когда-нибудь так взглянуть на мир, как они глядят, увидеть то, что они видят, почувствовать, что они чувствуют?..
Со следующего дня светлица Ксении Яковлевны Строгановой стала действительно оглашаться свадебными песнями. Запевалой была Домаша. Она была так довольна тем, что исполнилось заветное желание ее молодой хозяюшки и подруги, что забыла свое личное горе,
щемящую сердце
тоску в разлуке со своим милым. Кроме того, она сознавала, что была не последней спицей в колеснице в деле сватовства Ермака Тимофеевича. Это льстило ее самолюбию, она гордилась этим. Уж на что зорка Антиповна, а она, Домаша, провела ее.